Не сочтите за рекламу, но одна в недавнем досанкционном прошлом казахстанская “дочка” Сбербанка, ныне удочеренная национальным холдингом “Байтерек”, предлагает депозит под 18,2 процента при условии, что вы новый вкладчик. А ещё один коммерческий банк (тоже с недавним российским прошлым ) привлекает новых вкладчиков 18 процентами.

Налицо эдакий банковский демпинг, агрессивное переманивание клиентов, ведь в среднем по коммерческим банкам Казахстана доходность по вкладам до одного месяца — 12,9 процента, от одного до трёх месяцев — 15,4 процента, от года до пяти лет — 13,6 процента. Наверное, банк, название которого означает “изобилие, успех, дос­таток”, может себе позволить доплачивать перебежчикам три-пять процентов сверх обычной прибыльности. Оно и понятно: хотя объём банковских депозитов у наших граждан ненамного меньше, чем банковских кредитов, — 17,5 трлн против 18,7 трлн тенге (все данные за июль), обладатель депозита в наших краях птица довольно редкая, а с крупными накоплениями так и вообще краснокнижная. По статистике Национального банка, всего текущих счетов физичес­ких лиц только 2,4 млн, то есть хоть какие-то банковские вклады имеет лишь каждый четвертый из экономически активных граждан. А уж приличные суммы на хранении — хорошо если у каждого сорокового, четырёхсотого или, не дай бог, у одного на четыре тысячи менее удачливых наших сограждан.

Однако окупается ли такое переманивание самому “изобилие-банку”, зачем столь щедро тратить деньги на увеличение клиентской базы? Интерес понятен: как раз на банковские кредиты подсели едва ли не все трудоспособные граждане в нашей стране — в среднем на каждого взрослого приходится больше чем по одному долгу перед банком-кредитором. При этом средняя ставка 20,3 процента, в том числе до одного месяца — 37 процентов, от одного до трёх месяцев — 23,4 процента, до года — 18,4 процента, до пяти лет — 20,9 и свыше пяти лет — 19,7 процента.

Однако щедрость “достаток-банка”, похоже, объясняется не только расчетом сделать коммерцию на 2-3 процентах разницы между привлекаемыми от граждан депозитами и выдаваемыми им кредитами. Каким бы ни был конкретный арифметический расчет “успех-банка”, а расширение банковского бизнеса само по себе — супервыгодное дело! И к тому же совершенно безрисковое: нет в Казахстане другой отрасли, в которой можно делать высокую и гарантированную прибыль, практически не напрягаясь.

Давайте разберем по порядку, на чем банки делают деньги, причём сразу скажем: не на экономике… Итак, первое по объёму — кредитование населения на потребительские нужды: 18,7 трлн тенге — почти по 20 тысяч на казахстанца, включая стариков и младенцев. В значительной части, да, на повышение жизненного уровня: жилищная ипотека, автокредиты… Но и все более людям приходится влезать в долги как раз из-за неспособности связать концы с концами. И брать следующий кредит для расчета по предыдущему.

Смотрим мак­роэкономически: рост цен у нас в стране (если верить официальным данным) 8,4 процента, официальный рост ВВП (поверим, что сверх инфляции) сейчас в рай­оне 4 процентов. Итого, если бы доходы населения стали рас­ти хотя бы на 8,4 + 4,0 = 12,2 процента, опережая рост цен и соответствуя экономическому росту, уже было бы замечательно!

Но тогда и кредитный процент никак не должен быть выше этой планки, поскольку все, что выше, — это несправедливое обогащение банка за счёт снижения покупательской способности населения.

Вопрос, каким образом образовался фактически грабительский процент, пока подвесим.

Во всем цивилизованном мире поддержка и рост покупательской способности населения — это не благотворительность, а основа роста малого и среднего бизнеса, того же строительства и вообще всей работающей на внутренний рынок, а не на вывоз сырья экономики. В докладе Национального банка о денежно-кредитной политике говорится: устойчивость внут­реннего спроса обусловлена сохранением устойчивости потребительского спроса. И мы с этим согласны на все 100 процентов. А потребительский спрос, говорится далее, поддерживается ростом доходов населения, трансфертов и потребительского кредитования. И это тоже правильно, но только на одну треть. Тогда как рост трансфертов из Нацфонда — это инфляция, а рост потребительского кредитования — это поддержка чужого производителя и прямой вычет из спроса на казахстанскую продукцию.

Потребительский кредит стоимостью 8-10 процентов сверх экономически обоснованного — это диверсия не только против покупателей, но и против производителей. Вопрос образования грабительского процента тоже пока подвешиваем.

Второй по объёму способ заработка — кредитование бизнеса, сейчас это 13,6 трлн тенге, в среднем по 18 процентов. Тот же разговор: у нас в Казахстане в принципе нет такой сферы деятельности, чтобы росла по 18 процентов в год или имела рентабельность выше 18 процентов. Кроме сырь­евого экспорта, конечно.

Выручает государство, читай — бюджет, читай — расходование Национального фонда, читай — инфляция. Банковский бизнес-кредит у нас фактически запретительный и существует лишь благодаря дотированию коммерческого процента. И это ещё надо разобраться, на кого работает бюджетная поддержка: на производителя-кредитополучателя или банк-кредитор.

В любом случае банки с гарантированной, благодаря завышенному проценту, сверхприбылью, а риски и проблемы с истощением бюджета берет на себя государство.

А теперь лишь третий по объёмам, но самый вкусный-вкус­ный заработок наших коммерческих банков: кредитование… Национального банка!

Пока вы не опомнились от изумления, срочно сообщаем данные: на 1 августа Национальный банк должен своим подопечным… 6,3 трлн тенге, в том числе 0,7 трлн на коррес­пондентских счетах, 0,5 трлн в виде долговых нот, остальное — через все более и более агрессивное привлечение депозитов (а чем он хуже “успех-банка”?!).

Сколько же коммерческие банки-заемщики зарабатывают на своём главном клиенте? А тут и выплывает загадочный процент, названный нами грабительским, он же запретительный. Запретительный для национального производителя, но очень даже привлекательный для банков-коммерсантов, доходность по нему они имеют стопроцентно надёжную и стопроцентно безрисковую. Именно потому, что деньги для расчетов по своим обязательствам, включая выплату доходнос­ти, Национальный банк нигде не зарабатывает и ни у кого в долг не берет, он их элементарно… печатает. Точнее, создает в виде безнала нажатием клавиши Enter.

Великолепная, заливающая экономику не кредитами, а инфляцией доходность коммерческих банков определяется базовой ставкой Национального банка величиной ныне 14,25 процента. То есть почти на 6 процентов выше официальной инфляции. Вот вам и основа запретительно-грабительского процента!

Теоретическое оправдание: это для особо энергичной борьбы с инфляцией, не вписывающейся в целевой коридор 5 процентов. Однако основы банковской теории гласят, что привлечение денег коммерческих банков на свои счета главный банк применяет в качестве дополнительного, вторичного рычага регулирования кредитной активности в экономике. Основным же выступает базовая ставка, по которой банк первого уровня выдает кредиты БВУ: чем она ниже, тем больше кредитов, и наоборот. Но Национальный банк служит не кредитором первой инстанции, а банком-заемщиком. И здесь теория бессильна.

Не думаем, что руководители Национального банка и всего финансового блока правительства в студенчестве пропускали базовые лекции. Здесь что-то другое. А что именно, мы скажем в завершающем материале банковского досье.

Пётр СВОИК, Алматы

Ссылки по теме:

см. “Банки гниют с головы”, “Время” от 12.9.2024 г.

см. “Плывём плавающим курсом”, “Время” от 19.9.2024 г.