Власти дали слабые тарифные стимулы, что заставляет монополии искать доходы в бесконечных ремонтах, нежели в полном обновлении инфраструктуры, считает эксперт.

В ближайшие пять лет в Казахстане планируется реализовать национальный проект по модернизации ЖКХ и электроэнергетики. Чтобы эффективно прокредитовать и освоить средства на обновление инфраструктуры ЖКХ в следующие пять лет, требуется большие тарифные стимулы. О том, как структурирован нацпроект и чего ему не хватает, в интервью inbusiness.kz рассказал председатель Казахстанской ассоциации энергоремонтных, проектных, инжиниринговых компаний и производителей энергетического оборудования Сергей Агафонов.

- Сергей, вскоре запускается нацпроект по модернизации ЖКХ и электроэнергетики – есть ли в нём место казахстанским производителям в этой сфере?

- В связи с этим вопросом я хотел бы вернуть нас в февраль 2024 года. Именно этот момент является некой отправной точкой. Тогда как раз и было заявлено о масштабной инфраструктурной модернизации, и предполагалось её синхронизировать с нашей индустриальной политикой. Изначально модернизацию инфраструктуры, имеющей значительный износ, предполагалось синхронизировать с развитием отечественных товаропроизводителей (ОТП) – это две неотъемлемые части друг друга. Поэтому, даже можно сформулировать ваш вопрос по-другому: может ли нацпроект вообще существовать в отрыве от развития ОТП?

Надо понимать, что этим нацпроектом мы отвечаем на серьёзнейший вызов столетия – износ нашей инфраструктуры, который находится на таком уровне, что противопоставлять этому приходится, на секундочку, 14 трлн тенге. Такой беспрецедентный проект я называю трамплином для наших ОТП, с которого они должны, даже обязаны взлететь. Поэтому если такие проекты не предусматривают развитие ОТП – они просто не имеют права вообще существовать. Не может быть нацпроекта без развития ОТП.

- Вы говорите, в феврале 2024 года все это запускалось. Мы сейчас уже находимся в середине 2025 года, полтора года прошло. Проскальзывают скептические мысли, что нацпроект действительно в этом году запустится. Вы, наверное, участвуете в его обсуждении, реализации, какой-то пул проектов уже есть? К нему уже отечественные производители как-то подготовились, навострились? И в "Байтереке", который будет администрировать как финансовый оператор нацпроекта, деньги готовы? Какие-то проекты модернизации ЖКХ, электросетей, теплосетей, утверждённые правительством, запустятся до конца года?

- Давайте начнём с отечественных товаропроизводителей. Как вы выразились – навострились ли они – здесь сомнений быть не может. Я возглавляю профильную ассоциацию, поэтому могу рассуждать не голословно. Но на вопрос – есть ли уже финансирование, я однозначно ответить не могу, просто потому, что не имею непосредственного отношения к этой сфере.

Да, проекты отбираются –министерство энергетики буквально сегодня на китайском форуме (17 июня – Прим.) объявило об уже состоявшемся отборе 75 проектов в рамках модернизации инфраструктуры, но сумма там пока относительно небольшая, что-то около 200 миллиардов тенге.

Другое дело, я, наверное, могу оценить позицию "Байтерека". К большому сожалению, пока, а мы непосредственно являемся участниками этого процесса и буквально забрасываем "Байтерек" письмами, в том числе при поддержке нацпалаты, в тех проектах, которые предполагаются к кредитованию – в них нет требований по доле ОТП.

В целом по нацпроекту декларируется увеличение доли ОТП с 20% в текущем году до 60% в 2029 году. Я хочу сказать, что постепенное увеличение доли – это абсолютно правильный подход. Было бы более странным, если бы нам сразу продекларировали 100% ОТП – это сразу можно было бы считать необъективным.

Могу сказать, что в некоторых сферах, в частности, в строительстве линий электропередачи, мы можем закрывать товарные позиции буквально на 90% плюс – это действительно то, что производится у нас. В сооружении подстанций поменьше – 60% с небольшим, потому что там есть более сложное оборудование, коммутация, автоматика и так далее.

Но я хочу вернуться ещё раз к тому, что мы, к сожалению, эту декларацию от 20% до 60% пока не находим в текущих требованиях "Байтерека" к субъектам, которые институт развития или соответствующие банки будут кредитовать в рамках нацпроекта. Мы видим какие-то декларативные вещи, связанные с ОТП, но этого недостаточно. Теперь, если мы определились от 20% до 60% — это должно лечь в договоры заимствования прямо жестко.

- Может, здесь какой-то вопрос есть с точки зрения равной конкуренции зарубежных поставщиков и казахстанских производителей, что может повлиять на стоимость проектов обновления ЖКХ? Есть риск, что если слишком навязываются отечественные товаропроизводители, то в итоге у них какая-то монополия возникнет, что увеличит затраты предприятий ЖКХ. Как с этим бороться?

— Это самая тонкая грань в сфере поддержки отечественных товаропроизводителей. Действительно, при прочих равных в сфере ОТП существует этап, когда наши производители всё-таки могут быть отчасти неконкурентоспособными, в том числе по критерию цены, качества, другим критериям. Тем более, как член совета по барьерам агентства по защите и развитию конкуренции (АЗРК), аспекты, связанные с возможным ограничением конкуренции, я очень остро воспринимаю.

Но всё-таки нужно понимать, на примере тех же США или ЕС, существует такой этап, когда экономика всё-таки отчасти должна субсидировать, если можно так выразиться, отечественных товаропроизводителей, с тем чтобы укрепить эту сферу, дать ей развиться, и потом, в дальнейшем, когда, происходят какие-то экономические потрясения, например — связанные с девальвацией национальной валюты, эта сфера должна начать помогать всей экономике. То есть цена на импортное оборудование растёт, но на оборудование, которое производится внутри страны, цена сохраняется.

И здесь как раз возникает вопрос локализации. Если эту самую локализацию довести до существенного процента, то тогда зависимость от импорта будет минимальна. У нас, кстати, есть примеры: то оборудование для линий, о котором я говорил, 90% — это те же опоры, которые практически полностью производятся из материалов, добываемых на территории Казахстана. Это и кабельно-проводниковая продукция из алюминиевой или медной катанки, нашего, казахстанского, производства.

Поэтому, возвращаясь к этому вопросу – да, действительно, это тонкая грань, когда может отчасти страдать конкуренция, но есть определенный период, который требуется для укрепления ОТП. Ещё раз хочу повторить, не мы первые, большинство стран, которые хотели развивать свою промышленность, проходили через протекционизм — политику поддержки отечественных товаропроизводителей.

- Когда мы говорим об отечественных товаропроизводителях, то часто думается, что у них большое количество импортных комплектующих, здесь только происходит сборка. Сейчас объявили охоту на казахстанских лжепроизводителей, вероятно, их будут выявлять при закупках или сертификации. С этой точки зрения смогут ли правительство и бизнес какие-то шаги предпринять, чтобы полностью от них избавиться?

- Действительно, в последнее время произошло, если можно так выразиться, обострение ситуации. Даже отмотав на два года назад – буквально все могли получить СТ-КЗ. А сегодня я сам свидетель ситуации, как минимум двух кейсов, в которых я участвую, когда одни отечественные товаропроизводители жалуются на других, указывая на лжепроизводство. То есть рынок сам себя начинает регулировать. Один из этих кейсов уже рассматривается на площадке НПП, и второй, я предполагаю, в самое ближайшее время тоже будет рассмотрен.

Почему это происходит, почему раньше рынку, можно сказать, было все равно? Работает у тебя за стеной, условно, лжепроизводитель, ну и работает. Сегодня же участвовать в нацпроекте смогут только те, кто попадет в новый реестр, в котором вопрос локализации действительно будет рассматриваться под лупой.

Поэтому хочу сказать, что если реестр будет работать так, как декларируется, шансов у лжепроизводителей попасть в нацпроект немного. Но они уже сейчас пытаются пойти другим путём, не буду называть компанию, но недавно мы столкнулись с тем, что один из таких лжепроизводителей вообще пытался навязать иностранный софт в качестве платформы для одной из наших отраслевых сфер. Даже на такие уже идут ухищрения, но всё-таки я думаю, что и новый реестр, и нацпроект должны стать началом конца лжепроизводителей.

Никто не запрещает ввозить продукцию – пожалуйста, ввозите. Но ОТП со всеми привилегиями ты перестаешь считаться. Это безусловный водораздел, и он уже совсем близко.

- Менеджеры предприятий ЖКХ, чей износ ниже 50%, действительно заинтересованы в его снижении в рамках нацпроекта? Ведь некоторые из них сидят на ремонтных подрядах и потерях на сетях, зачем им обновление инфраструктуры? Также, в целом, чего не хватает в нацпроекте с точки зрения индикаторов эффективности, прозрачности, цифровизации, открытости закупок?

- Да, это им не очень интересно. И я это связываю с недостатками системы тарифообразования. Так работает действующая бесприбыльная система тарифообразования, когда наши монополисты вынуждены искать возможность заработка где-то ещё. И они его находят в тех же самых ремонтах, например.

Модель, которую уже можно считать устоявшейся, действует на протяжении не одного десятка лет, и вот теперь, например, предлагается такому субъекту снизить износ с 50% до 40%. Давайте поймем мотивацию монополиста. Как у бизнеса, у него мотивации нет никакой. Потому что если будет сохранятся схема поддержания износа на неизменном уровне – это будут регулярные ремонты, та же программа "тариф в обмен на инвестиции" позволяет уже сейчас какие-то ремонты осуществлять, и тот самый центр заработка сохраняется.

Что будет происходить, если естественные монополии будут вовлекаться в нацпроект в целях снижения износа? Они будут заимствовать – это будут заемные средства, хоть и по льготным ставкам, тем не менее, это будут процентные кредиты, дополнительные расходы и обязательства. Поэтому, взвешивая риски вовлечения, у естественных монополий всё-таки есть над чем задуматься. Некоторые действительно не торопятся участвовать – у кого, как они считают, относительно небольшой износ. Но износ 50% — это тоже большой износ. Поэтому здесь и становится очевидна вся неэффективность нашей системы тарифообразования.

Как раз поэтому в сферу естественных монополий не приходят частные инвестиции, тем более иностранные. Если вы иностранцам начнёте объяснять, что они должны зарабатывать на ремонтах – они никогда не станут с этим связываться.

Поэтому, полагаю, одновременно с реализацией нацпроекта надо пересматривать систему тарифообразования – ещё и потому, что это перекликается с качеством и прозрачностью реализации проекта. Кстати, это то, с чего начинается любое его обсуждение. Освоены ли будут деньги справедливо, честно, все ли это превратится в качественное оборудование и так далее.

И эти вопросы задают простые люди. А я неоднократно говорил и повторюсь, что каждый из нас – будь то домохозяйство или субъект МСБ – все мы становимся партнёрами монополистов. Потому что с такими тарифами, а они продолжат расти, мы уже не потребители, а соинвесторы. Что бы ни говорили, источник возврата заемных средств – это всегда тариф. И это как в случае с покупкой акций публичных компаний, когда соинвестор хочет понимать, что происходит с его бизнесом – точно так же и здесь. Нужна максимальная прозрачность. А её, к сожалению, сейчас нет.

Что предлагается в этой связи? Всегда нужно уравновешивать чем-то. В этом случае значительный бюджет нацпроекта надо уравновешивать надлежащим контролем. Контроль должен быть как на этапе определения приоритетов — что в первую очередь должно подлежать восстановлению и так далее, так и на этапе контроля над тем, насколько это качественно выполнено.

Мы опять же предлагаем привлекать к этому независимых экспертов, независимые энергоаудиторские компании, которые, кстати, должны в ближайшее время быть лицензированы, по крайней мере есть такая инициатива министерства – и она правильная, я её поддерживаю Сейчас кто-то принимает решение о том, что в первую очередь ремонтировать или модернизировать, потом кто-то будет решать, насколько это качественно выполнено, но без независимой экспертизы это можно считать субъективным взглядом.

Что касается недостающих элементов нацпроекта, то один из них — это эффективность. У нас есть такое расхожее выражение в отрасли, что "мало переложить трубы". Имеется в виду, что кроме того, что надо вернуть инфраструктуре состояние, в котором она была до износа, ещё нужно повысить её эффективность, поскольку прошло несколько десятков лет с момента, когда все это строилось, и технологии ушли довольно далеко.

Так вот чего не хватает нацпроекту – индикаторов, которые бы показывали, что все эти инвестиции, кроме восстановления, позволили повысить энергоэффективность. Здесь можно вспомнить, что по энергоемкости мы находимся практически в конце списка всех стран, она у нас очень высокая. Конечно, тому есть много причин, независящих от нас – территория, резко континентальный климат и так далее, но есть причина, которая от нас зависит точно – энергоэффективность.

И один из её индикаторов – абсолютно не новый, но о нём благополучно забыли — это удельные расходы условного топлива. Показатель, по которому, кстати, можно оценить вообще состояние любой электростанции – это как анализ крови у человека, по которому можно сказать, какой орган болит. Как я уже сказал, у нас о нём благополучно забыли, и опять же забыли по причине несовершенства системы тарифообразования – в этом случае уже для электростанций. На сегодняшний день любая энергопроизводящая организация может включить в свой тариф любые удельные расходы. Представляете? Это вообще нонсенс для отрасли. Но это происходит. Поэтому чего точно не хватает нацпроекту – там нет индикаторов энергоэффективности, и их туда обязательно нужно добавлять.

- Внедрение автоматической системы коммерческого учета электроэнергии (АСКУЭ) для всех РЭКов, которые участвуют в нацпроекте, будет обязательно?

— Это обязательно. Это то, что мы должны были сделать ещё лет 20 назад. Мы начали достаточно интенсивно оснащать нашу энергосистему АСКУЭ, начиная с 2000-х, но остановились на уровне KEGOC – там, конечно, уровень оснащения высокий, но это национальная сеть. Ниже – в региональную сеть, где все потери – мы не пошли. Это была большая ошибка – по значимости, примерно, как ошибка по сдерживанию тарифов, потому что там до сих пор очень много теряется.

- Услуги энергоаудиторов вы предлагаете – сколько это будет стоить от общей стоимости нацпроекта?

- Важно другое: стоимость этих услуг будет на порядок ниже того, что мы потенциально можем потерять от непрозрачности.

- Вы критикуете систему тарифообразования, но в прошлом году правительство утвердило методологию стимулирующего тарифообразования. Кроме того, в правительстве говорили о более долгосрочных тарифах – на 7 лет.

- Но эта новая методология пока не внедрена – это тоже очевидно.

- Наверное, внедрят, ведь ожидания есть. Кроме того, допустимый уровень прибыли я видел у некоторых естественных монополий в зависимости от базы активов RAB – regulated asset base – регулируемой базы инвесткапитала. У электростанций есть, по-моему, 14% прибыли, допускаемой в тарифе, плюс ещё компонент "тариф в обмен на инвестиции" в тарифных сметах электростанций, который в прошлом году заложили – это очень хорошие деньги.

- Вернуться к RAB предполагалось? Я не слышал, что мы собираемся отказываться от методики тарифообразования "затраты плюс", которая ущербна по своей природе. Что касается RAB, то я поддерживаю эту методику, в своё время она функционировала, и от неё отказались опять же в силу определенных причин. Но я думаю, что на неё ещё раз стоит взглянуть, может быть под другим углом, потому что никогда методика "затраты плюс" не будет мотивировать вкладывать собственные средства или средства частных инвесторов в развитие инфраструктуры субъектов естественных монополий.

- Если прозрачности нет, то какова готовность у банков, ЕБРР, АБР, БРК к финансированию нацпроекта? Там риски, ведь правительство может в любой момент заморозить тарифы .

- Я не очень верю в то, что коммерческие банки будут кредитовать, если только они не участники соответствующей программы. Что касается институтов развития – конечно, они будут кредитовать. ЕБРР и АБР могут участвовать, но опять же не в силу какой-то коммерческой мотивации, а в рамках политики поддержки развития нашей экономики, которую они декларируют. Поэтому, скорей всего, это будут деньги наших институтов развития, по большей части, в какой-то части международных институтов развития, коммерческие банки – я сильно сомневаюсь.

Кстати, финансовую устойчивость наших РЭК сейчас очень сильно ухудшают кассовые разрывы, которые возникли после передачи им функции энергоснабжения. А какой нормальный банк захочет кредитовать финансово неустойчивую компанию?

Если наше правительство в какой-то момент решит заморозить тарифы – это будет ошибкой даже больше, чем их сдерживание в своё время. Потому что сейчас уже нельзя этот локомотив останавливать. Неважно, каким будет тариф, важно достичь показателей прозрачности и эффективности. Но останавливать – это чревато самыми негативными последствиями в будущем.

В заключение хотел бы констатировать, что всё-таки есть определенный разворот у нас к нашей промышленной независимости. Конечно, не все гладко, многое пока носит пока декларативный характер. Но никто не может отрицать, что последние два года мы все чаще говорим об ОТП. Как раз тот же самый нацпроект и ОТП – это как две неотъемлемые части, две сестры или два брата. Всё-таки статус у нацпроекта изначально исключительный.

Помнится, что в конце прошлого года в те сроки, в которые уложился комитет по регулированию естественных монополий (КРЕМ), готовя все материалы по нацпроекту – они впечатляли.

Поэтому я всё-таки думаю, что намерения у нашего правительства твердые, чтобы развивать именно нашу промышленность, а все остальное, это уже нюансы. Но нужно больше вовлекать в этот процесс общественные организации и ассоциации. Я хочу рекомендовать нашим регуляторам больше привлекать наших экспертов, потому что эксперт хуже не сделает. Он укажет на недостатки и предложит пути решения – этого симбиоза пока не хватает нацпроекту, его нужно развивать.

Я думаю, что все мы заинтересованы в том, чтобы со временем made in Kazakhstan стало предметом для гордости. Чтобы это стояло не только на каких-то сувенирах, что тоже хорошо и правильно. А стояло, к примеру, на бытовых системах накопления электричества, сегодня я про это китайцев спрашивал на форуме – когда они нас порадуют максимально доступными решениями – чтобы вот на такой продукции стояло made in Kazakhstan. И мы столкнулись с этим где-то, приехав, например, в отель где-нибудь в Таиланде. Я думаю, это вполне реализуемо, просто надо делать правильные выводы и принимать правильные решения.