В сентябре 2023 года Глава государства дал поручение заинтересованным отраслевым министерствам трансформировать НАНОЦ в вертикально интегрированный хаб. Как проходит процесс его реформирования, важный не только для дальнейшего развития сельскохозяйственной отрасли, но и для отечественной аграрной науки? На этот и другие вопросы «Казахстанской правде» ответил председатель правления НАО «Национальный аграрный научно-образовательный центр» Бауыржан Касенов.

– Бауыржан Казыбекович, сначала о трансформации. Что удалось сделать Вашей команде за минувшие месяцы после поручения Президента по реформированию НАНОЦ? Какие основные задачи должна решать многопрофильная организация?

– Во-первых, проведен детальный анализ итогов деятельности всех подразделений центра. Поверьте, это очень большой труд, ведь в структуру НАНОЦ входят 34 дочерние организации. В их числе три аграрных вуза: КазАТИУ в Астане, КазНАИУ в Алматы и ЗКАТУ имени Джангир-хана в Уральс­ке. У нас работает более семи тысяч сотрудников, в том числе учёные, специализирующиеся на различных направлениях в АПК. На балансе НИИ также находится свыше 280 тысяч гектаров земли.

До того как приступить к работе по трансформации, я объехал все подразделения НАНОЦ, встретился с коллективами, своими глазами увидел положение дел на местах. При этом вникал в проблемы, о которых сообщали наши учёные и другие сотрудники аграрных вузов, НИИ, СХОС. И пришел к выводу, что в существующих проблемах меньше всего виноваты специалисты – они стали заложниками сложившейся системы.

За последние 20 лет аграрная наука претерпела шесть реформ, в результате чего произошла её серьёзная «усушка». К примеру, из 33 профильных НИИ осталось 11... Можно долго перечислять список подобных потерь.

По большому счету аграрная наука была отодвинута на задний план, и в обществе сложилось мнение, что её как таковой в Казахстане не сущест­вует. Поэтому хочу выразить признательность тем учёным, которые, несмотря на все трудности, остались в наших НИИ и продолжают работать.

В своей работе во главу угла НАНОЦ ставит оказание сервисных услуг. Нам необходимо объединить усилия, чтобы все имеющиеся у нас научные разработки были максимально использованы в аграрном секторе. В нас­тоящее время существуют выведенные учёными-селекционерами сорта в рас­тениеводстве, породы скота в животноводстве, которые призваны способствовать развитию АПК.

Только в период с 2021 по 2023 год нашими учёными разработаны, то есть выведены и переданы для дальнейших испытаний, 76 новых сортов культур.

Однако в историческом прошлом и до сего времени на одну селекционную разработку затрачивалось 10–15 лет. В наше время такой временной период – непозволительная роскошь. То есть пора переходить к современным методам, которые позволяют вдвое сократить этот срок. К слову, речь идёт о мировых опыте и практике.

– Разработки учёных ценны практическим внедрением в производство, то есть коммерциализацией. Каковы показатели отечественной отраслевой науки в этой сфере?

– В 2023 году было подписано 598 договоров в рамках коммерциализации новых научных достижений учёных НАНОЦ. Кстати, каждый тенге, вложенный в конкретную разработку, приносит четыре-шесть тенге отдачи. Однако коммуникация науки и производства остается слабой, сущест­вуют проблемы масштабирования научных достижений. Поэтому реальный процент коммерциализации остается, к сожалению, мизерным.

Для решения этой проблемы предстоит создать элект­ронную цифровую площадку научных достижений. Главное требование к ней – простота. В нашей стране насчитывается более 280 тысяч производителей сельскохозяйственной продукции. Каждый из них должен иметь возможность зайти на нашу электронную площадку и найти тот или иной НИИ, СХОС, увидеть то, над чем там работают, узнать, какой учёный стоит за тем или иным проектом, есть ли в его кейсе выведенные сорта культур, которые подходят.

На основании этой информации аграрий-практик даёт заказ на «свой» сорт, подходящий к его климатической зоне, с необходимыми параметрами.

Таким образом появляется столь востребованная нами обратная связь с фермерами. Она позволяет понять запросы аграриев, увидеть, в каком направлении необходимо двигаться.

– К примеру, фермер заинтересован в выведении селекционерами сорта с нужными ему параметрами. В случае если учёные возьмутся за это дело, он должен будет заплатить им за их работу?

– Если это входит не только в единоличные интересы фермера, а касается хозяйств на значительной территории, скажем, в один миллион гектаров, то имеется возможность включения проекта в программу государственного финансирования.

Крупные компании могут по своей инициативе размещать такие заказы. Это общемировая практика. В этом случае компания-заказчик выступает соавтором выведенного сорта и в случае его тиражирования вправе получать свои дивиденды за использование сорта. Заработает в случае успешности проекта и наука.

– Сейчас много говорится о финансировании науки в целом и аграрной в том числе. От этого зависит мотивация действующих сотрудников НИИ, приток молодых учёных в науку...

– Мы сделали анализ базового финансирования НАНОЦ за счёт бюджета, включая содержание технического, младшего научного персонала, инфраструктуры в целом. Результаты анализа могут удивить: в 2023 году по названным статьям расходов финансирование осуществлено только за последние три месяца…

То есть люди почти год работали без зарплаты. В этом году объём финансирования пока составляет 37% от потребностей центра. К слову, нужны затраты на ремонт зданий, они являются государственными активами.

Поэтому мы поднимаем как вопросы финансирования содержания инфраструктуры, так и прямого финансирования отдельных базовых научных проектов. Нам нужны даже не трёх- или пятилетние, а ещё более долгосрочные научные программы.

Во главе селекционного процесса всегда стоит учёный. Необходимо создать для него такую благоприятную среду, при которой он будет решительно избавлен от вопросов выживания. Каждодневные бытовые и материальные проблемы людей, работающих в науке, должны уйти в прошлое. Это позволит им полностью сосредоточиться на профильных направлениях деятельности, выдавать на-гора новые разработки. Вопросы масш­табирования и внедрения в производство новых сортов культур, передовых агротехнологий, пород скота также не должны быть заботой учёных, это должно взять на себя государство.

Повторюсь, если учёное сообщество полностью избавить от вопросов материального порядка, гарантировать хорошую зарплату, перспективы дальнейшего роста, научные лаборатории и другие условия для изысканий, то оно обязательно выдаст хороший результат. Нашему обществу нужны интеллектуальные возможности, потенциал учёных. Критичес­ки важно дать им все названное, чтобы в НИИ пошла молодежь. Сейчас средний возраст наших учёных-селекционе­ров – 61 год, то есть основная часть находится в предпенсион­ном возрасте.

– В своё время гордостью алматинцев, да и всех казах­станцев был апорт. Есть множество мнений и версий относительно его дальнейшей судьбы. Можете прояснить, вернутся ли на прилавки яблоки, которые делали узнаваемой в мире нашу рес­публику?

– Восемь–десять лет назад в нашей стране активно обсуждали вопрос утери алматинского апорта как сорта. Но, к счастью, имеются поводы для оптимизма, которые основаны на результатах разработок учёных филиала НИИ плодоовощеводства НАНОЦ в городе Талгаре Алматинской области. Кстати, руководит филиалом сорокалетний Саги Солтанбеков.

Под его руководством в 2015 году в помологическом саду на территории пять гектаров был заложен экспериментальный сад с 11 сортоподвойными комбинациями апорта и яблони Сиверса. В прошлом году мы уже получили первый урожай яблок весом плода от 200 до 500 граммов. В дальнейшем он послужит маточно-черенковым садом для выращивания посадочного материала.

В целом в данном направлении в помологическом саду НИИ плодоовощеводства на постоянной основе проводится научно-исследовательская работа по улучшению хозяйственно-ценных признаков сорта «апорт», таких как лежкость плода, его однокалиберность, устойчивость к засухе, болезням и вредителям, повышение урожайности, все это без ухудшения вкусовых и внешних качеств.

К слову, речь идёт об уникальном сорте, ведь настоящий алматинский апорт можно вырастить только у нас, в его родной экосистеме. Она находится в высокогорье Заилийского Алатау, в природном поясе между 900 и 1 200 метрами выше уровня моря.

Выше или ниже названного экологического «коридора» апорт не даёт своих отличительных уникальных качеств по вкусу, запаху, которые и делают его апортом. Первый урожай стоит ждать, в отличие от других сортов яблок, только на восьмой год после высадки саженцев. Кстати, в западных странах были использованы новые технологии и получают урожай на второй-третий год, но эти яблоки не обладают теми уникальными качествами, которые есть у апорта.

По имеющимся экспертным данным, в настоящее время в Казахстане, с учетом дачных участков, осталось 2 600 гектаров этой яблони (возможно, в реальности эта цифра даже ещё меньше), больше половины из которых – старовозрастные сады, которые подвержены естественному вымиранию, болезням.

Поэтому в обществе сложилось устойчивое мнение о том, что респуб­лика потеряла апорт. Но на самом деле это не так: наши учёные все эти годы кропотливо и настойчиво искали пути возрождения сорта и нашли их. В сентябре этого года, если ничто не помешает цветению и дальнейшему развитию плодов, наш экспериментальный сад вступит в полное плодоношение, и мы соберём полноценный урожай апорта.

Кроме непосредственно урожая рассчитываем получить высококачественный посадочный материал – примерно две тысячи штук саженцев апорта, привитых на яблоню Сиверса.

Кстати, данные сорто-подвойные комбинации показали высокую устойчивость к болезням и вредителям, в том числе и к так называемому бактериальному ожогу. Достигнутые учёными результаты дают надежду на восстановление апорта.

В настоящее время разрабатывается государственная программа возрождения сорта яблок «апорт», основной задачей которой является увеличение валового объёма производства этих яблок, закладка новых апортовых насаждений, обеспечение садоводов высококачественным посадочным материалом, тщательный уход за садами с научным сопровож­дением, подготовка квалифицированных кадров.

У апорта есть экспортный потенциал, и он вновь может стать визитной карточкой нашей республики. Самое главное – у нас есть для этого основа: экспериментальный сад НИИ плодоовощеводства. Наши садоводы, бизнес заинтересованы в возрождении сорта, ведь есть готовые рынки сбыта продукции. Повторюсь, такой апорт, как у нас, невозможно вырастить больше нигде в мире.