Известный политолог и биограф Данияр Ашимбаев выпустил первый в Казахстане энциклопедический сборник о казахах с XVIII по XX века. Книга наглядно демонстрирует, как политические ветры влияли на восприятие прошлого.

Изданный тиражом всего в 100 экземпляров, сборник представляет собой эволюцию этнографических и исторических взглядов на развитие Казахстана и его населения – от кочевого до аграрно-индустриального общества. Исследовав более 20 энциклопедий разных лет и других научных источников, автор буквально собрал в одном месте в одно время соотечественников из прошлого и настоящего и без присущей современным книготворцам мифологизации исторических персонажей показал, какими казахов прошлых лет видели самые известные учёные.

Гражданская война историков

Энциклопедии XVIII–XX веков хорошо показывают динамику общественного развития региона, фиксируют основные этапы развития экономики, политических и социальных институтов, охватывают различные особенности жизни, быта, правовых отношений в Казахстане. Казахстан неузнаваемо изменился за эти несколько веков, хотя остались и вечные ценности. В частности, отмечаемая одним из авторов «склонность къ сплетнямъ и угощенiямъ». Надеюсь, что предложенная антология станет не просто занимательным чтением, но и сподвигнет читателей на размышления и исследования,

написал Данияр Ашимбаев в предисловии к новой книге.

– Как-то копался в архивах и библиотеках по поводу первой истории Казахстана. Все знают работы Мухамеджана Тынышпаева, Санжара Асфендиярова, которые считаются чуть ли не первыми. Хотя первой была книга Александра Чулошникова, на которую с критикой обрушился Тынышпаев. Затем вышла работа Турара Рыскулова, потом – Асфендиярова, причём первый нещадно критиковал второго. Потом всех репрессировали. Затем вышла небольшая сводная книга Михаила Вяткина.

А в годы войны началась работа над «Историей КазССР», которая вызвала бурные политические дебаты и привела к своего рода гражданской войне среди историков, идеологов и обществоведов

Но возник вопрос: как накапливались и систематизировались данные по истории в предшествующий период? Все знают работы Николая Аристова и Алексея Левшина, но это работы авторские. Есть историографические монографии Василия Бартольда и Масанова-старшего. А вот с академическим знанием ситуация оказалась достаточно интересная. В старых энциклопедиях нашлось множество статей, написанных авторитетными специалистами, в том числе и местными. Четко видно и накопление данных, и их интерпретация, и динамика в идеологических оценках.

Последнее касается уже советского периода. Мне показалось, что людям, интересующимся историей Казахстана, эти данные могут быть интересными. Собрал все эти работы в один том. Блестящие авторы, интересная подача материала, всё-таки дореволюционные энциклопедии отличаются достаточно популярным стилем, – говорит Ашимбаев.

Термины и лексиконы

– Большая разница в идеологических подходах к истории казахов и страны в целом?

– Да, особенно по советским академическим изданиям можно увидеть расстановку акцентов по самым острым событиям и процесс накапливания знаний о Казахстане в целом. В сумме все эти документальные издания хорошо показывают пути развития Казахстана по всем направлениям в достаточно большой исторической ретроспективе.

Написал предисловие, разъясняющее некоторые моменты. Так, Центральной Азией мы сейчас называем 5 стран – Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Киргизию. А есть географическое понятие, куда входят не Средняя Азия и Казахстан, а Монголия, Китай, Тибет и Синьцзян. То есть нужно понимать, что научное и политическое определение Центральной Азии расходятся.

Менялось значение терминов «турки», «тюрки», «татары». Интересно и появление термина «казах» (до 1936 года – «казак»)

Все издания, с которыми работал, есть в открытом доступе, любой желающий может в них покопаться. Но я обратил внимание, что у нас такие источники практически не используются.

– Вы изучаете историю и по архивным документам в том числе. Сколько времени заняло написание сборника «Наиболее культурный народ»?

– На удивление, немного – три или четыре месяца. Сложнее всего было составить список источников, изучить все статьи и свести их в одно целое. Очень часто ведь бывают и повторы, где-то видно, что авторы писали по источникам, а где-то – по собственным наблюдениям, где жили и где работали. К написанию статей активно привлекались и казахстанские авторы, и крупнейшие специалисты-востоковеды России и Советского Союза.

Приватизация исторических событий

– То есть переписывать историю начали задолго до нас?

– Конечно. Например, в одних источниках сказано, что никаких находок каменного века на территории Казахстана обнаружено не было. В поздних исследованиях уже появились сведения нескольких десятках таких находок. Археологи советского времени обнаружили множество культур, данные о которых позволили создать более целостное представление об исторических процессах на территории Казахстана и его соседей.

Что касается идеологии, то в первое десятилетие советской власти во главе истории стояла так называемая «школа Покровского», по которой Россия однозначно трактовалась как «тюрьма народов» и сильно гипертрофировалось национально-освободительное движение

В конце 1930-х годов идеологическая и историческая политики прошли изменения. От концепции «Россия – тюрьма народов» перешли к концепции «наименьшего зла», то есть вхождение разных народов в состав Российской Империи было большим благом, чем их попадание под влияние тех же англичан или китайцев. Ну а потом перешли к концепции «добровольного вхождения» всех народов состав России.

Историю старались сделать такой, чтобы она не вызывала лишних вопросов и способствовала дружбе народов. Кроме того, создание и ранжирование социалистических наций, решение территориального и языкового вопросов, а также общий курс на доказательство самобытности советских наций и удревление их историй привели к своего рода приватизации исторических событий, государств и личностей между ними. Спорные моменты в исторических трудах аккуратно затирались, а иногда и становились предметом идеологических кампаний.

Так, после конфликтов вокруг сущности национально-освободительных движений в 1950-е годы «квалификации» подвергли эпосы. Даже была образована комиссия, разделившая те же казахские эпосы на народные, на феодально-байские и те, которые следовало доработать в сторону увеличения их «народности». В 60-е годы вопросы тихо были сняты, и многие, подвергшиеся критике ранее, спокойно вошли в научный оборот.

Оценки по созданию непротиворечивой истории СССР здесь хорошо видны. От одних штампов переходили к другим, и какие-то моменты выпадали

Условно говоря, в дореволюционных энциклопедиях писали, что казахи не принимали никакого участия в восстании Пугачёва, а после революции откровенно искали любыми средствами данные, что казахи активно поддерживали Пугачёва и участвовали в его движении.

По роли различных древних государств в истории в своё время под активную критику попала и Золотая Орда. И если до середины XX века однозначных оценок не было, то в середине 40-х ей конкретно присвоили негативный окрас. При этом, если мы посмотрим в те же советские и российские источники по Александру Невскому, то там видно, что его роль в установлении так называемого монголо-татарского ига практически не упоминается до сих пор, за исключением очень редких работ. Князь был популярным советским образом. Этот период его деятельности не вписывался в официальную историографию, поэтому выпал из неё. Хотя историк Вадим Каргалов наоборот писал, что Невский в своё время сорвал создание антитатарской коалиции, регулярно приглашал монгольские войска и фактически привёл Русь в состав Орды.

В 1950 году под раздачу попал Хазарский каганат, который сначала имел позитивные оценки, а потом резко поменял статус. В те же годы имам Шамиль из лидера национально-освободительного движения превратился в религиозного фанатика и агента мирового империализма.

Видно, что некоторые моменты не любили упоминать и наши историки. В частности, те же скифы-саки для мировой науки являются ираноязычными европеоидами, но для наших они – тюрки-монголоиды, хотя, технически, первые были полностью ассимилированы вторыми

По реконструкции черепа «Золотого человека» было видно, что это европеоид, а потом череп пропал и сейчас во всех книгах Золотого человека изображают с казахским лицом.

Отрицание фактов

– То есть ваша книга – своеобразный документальный ответ тем, кто отрицает явные исторические факты и пытается переписывать историю?

– У нас история истории-то толком не написана, как менялись оценки, кто выдвигал те или иные научные теории. Определенные интересные работы есть у покойных Нурболата Масанова и Ирины Ерофеевой. В целом накопление очень глубоких исторических знаний о Казахстане в своей работе показал отец Нурболата Масанова – Эдиге Масанов. Его книга по этнографическому учению казахского народа, изданная в 1960-е годы и переизданная недавно, как один из ярких примеров. Интересные накопленные знания по дореволюционной истории есть у того же Бартольда.

По советскому периоду особо значимых научных трудов, с моей субъективной точки зрения, сейчас нет. Тем более, что за последнее десятилетие появилось очень много историков-непрофессионалов, которые завалили книжные магазины своим мифотворчеством, выводят историю народа к шумерам, римлянам и другим. Подобными вещами, кстати, увлекаются не только казахи, но и другие народы

Интересных вопросов, касающихся и политических оценок, на самом деле очень много. В последнее время популярным образом стал Алаша хан как основоположник некоего казахского ханства, существовавшего якобы ещё в XII веке. Но покойная ныне Ирина Ерофеева в своих работах очень чётко показала, что мифический Алаша хан – конкретный персонаж XVI века Хак-Назар. А его мифологизация его произошла из-за некоторых разночтений в работах археологов. Потом ошибку исправили, но образ Алаша хана XII века застыл в сознании.

Сравнивая акценты в написании энциклопедических статей разных лет, можно найти на разные интересные вопросы вполне очевидные ответы. Весь вопрос в том, что нужно знать, что искать, а у нас историография вопроса по изменению политических оценок не очень популярная

Есть 3 научных института по истории Казахстана – Институт истории и этнологии Казахстана бывшей Академии наук, Институт истории государства в Астане и Институт улуса Джучи (не считая Института археологии). Однако труды казахстанских историков фигурируют чаще в разделах «курьезы и парадоксы национального книготворчества», нежели как авторитетные работы. Исключения, пожалуй, составляют работающие в Москве и Санкт-Петербурге историки Турсун Султанов, Дина Аманжолова, Александр Кыдырбаев, которые пишут действительно научные труды.

«Правильная» история

– В чем причина такой тенденции?

– Традиционный политический и общественный запрос на мифотворчество, сдобренный национал-популизмом и либерализмом, делающим ставку на однозначно негативные оценки имперского и советского периодов истории. Не забудем и о том, что политические элиты, как правило, заинтересованы в том, чтобы очернить предшественников и создать себе дополнительный имидж.

Очередное чествование Дня памяти жертв политических репрессий и голода показало уровень мифологизации этого вопроса. В социальных сетях многие писали, что фотографии «жертв репрессий», используемые на выставках, на самом деле взяты из фотоархивов немецких концлагерей

При этом, если мы посмотрим оценки социального, культурного и экономического развития за последние несколько веков, то картина окажется далеко не такой, какой её стараются подать.

Про советский период сейчас вообще везде однозначно негативные трактовки. Хотя его комплексное исследование толком и не проводилось, несмотря на давным-давно рассекреченные архивы. Заходи и работай, но там почти никого нет, а кричащих о «правильной истории» – масса. На многих документах стоят отметки о том, что с 1960-х годов их читали десятки людей. Но по тем или иным причинам, в том числе политическим, они не публикуются. К объективным картинам прошлого никто не стремится.

Вот и сейчас весь негатив старательно впихивают в «старый Казахстан», хотя и в «новом» есть немало вещей, которые уже вызывают вопросы. К сожалению, тенденции очернять историю уже привели к тому, что у нового поколения не осталось ничего, чем можно было бы гордиться.