Хартия долголетия

Известный учёный, гигиенист-нут­рициолог, доктор медицинских наук, он являлся членом комитета экспертов ВОЗ по питанию и автором национальной политики питания РК. В 1978 году, будучи министром здравоохранения Казахской ССР, был одним из организаторов международной Алматинской конференции ВОЗ и ЮНИСЕФ. По результатам работы того медицинского форума была принята знаменитая, отстаиваю­щая право человека на здоровье, ­Алматинская ­декларация.

Являясь адептом здорового образа жизни, академик Шарманов ни на йоту от отступил от документа, вошедшего в историю под названием «Великая хартия здравоохранения ХХ века». Как бы воплощая идеи хартии в жизнь, он был неизменно бодр, подвижен и активен. Немощным и побежденным болезнью его не видели даже близкие друзья.

– Токе, как и всех смертных, не обошли недуги, связанные с возрастом, но он до конца остался верен себе – юмор не покидал его до последней минуты, – говорит друг семьи Узакбай Айтжанов. – Буквально за пять дней до того, как его не стало, Алмас, его сын, набрал меня по видеосвязи. Токе сидел в кресле, бод­рый и весёлый. Я тоже начал шутить: «Сколько можно рассиживаться? Пойдемте куда-нибудь, хлопнем по рюмашечке виски». – «О-о, это интересное предложение. Давай подготовимся». И запел: «Сәулем, сәулем, сәулемсің…» Как врач, он, конечно же, прекрасно осознавал своё положение, он знал, что уходит, но вот такая была сила духа у этого человека.

Для меня было огромной чес­тью дружить с ним. Наши отношения озвучил в своё время Абеке – Абдижамил Нурпеисов: аға-дос – iнi-дос. Он мне аға-дос по жизни.

Портрет Токе – большой при относительно невысоком росте, добрый, искренний, весёлый, с фирменной лукавой улыбкой. Я был свидетелем такой истории. Как-то мы – Токе, Асанали Ашимов и я – вышли с одного мероприятия. У выхода стояла симпатичная девушка-администратор. Асеке начал рассыпаться в комплиментах, потом, приобняв красавицу, спросил: «Как мы смотримся в качестве мамы и папы, если бы Токе был нашим сыном?» «Папа и мама, я так вас люблю! – подхватил шутку академик. – Можно я встану между вами?» «Привет, папочка!» – с тех пор обращался к Асеке Торегельды Шарманович. Тот не оставался в долгу: «Сынок, дорогой! Как ты? Не успел ещё набедокурить? Все в порядке?»

Он был бессменным руководителем «Матумбы» – клуба духовно близких, весёлых и находчивых людей, появившегося лет 30 назад. Членами «политсовета» клуба являются Асанали Ашимов, Камал Ормантаев, уже ушедшие Кенес Аухадиев, Шарип Омаров и Абдижамил Нурпеисов... Шутки, смех и розыгрыши в «Матумбе» не иссякали никогда, но когда касалось чего-то серьёзного, на первый план выходила настоящая мужская дружба.

Расскажу по этому поводу не­обыкновенную историю, свидетелем которой я был. Лет 15 назад основатель детской хирургии Казахстана Камал Ормантаев впал в кому после операции на почке. Торегельды Шарманов должен был лететь в США, но услышав, что Камке находится в реанимации знаменитой совминовской больницы, заявил: «К черту Америку. Пока Камке не встанет на ноги, я ни шагу из Алматы не сделаю».

Он каждый день ходил в больницу, как на работу. Однажды и меня тоже взял с собой. В реанимацию мы зашли вчетвером – мы с Токе, главврач Бекмахан Куралбаев и оперировавший хирург Нуртас Казыбаев. ­Камал Саруа­рович лежал весь в трубочках, питание через зонд, подключен к аппарату искусственной вентиляции легких… Услышав наши голоса, открыл глаза – и два старых друга начали разговаривать! Они понимали друг друга не с полуслова, а с полуморгания: один говорил, другой отвечал глазами...

Токе притягивал к себе людей. Я видел, как к нему на обычный, не юбилейный день рождения приехали два его друга – выдаю­щиеся советские кардиологи Евгений Чазов и Ренат Акчурин. С учетом того, как много в нашей жизни стало расчета и прагматики, это выглядело очень трогательно. В тот вечер эти великие предстали перед нами самыми обычными людьми, которые превыше всех регалий ценили дружбу.

– Я всегда с большим удовольствием общался с ним, – говорит народный артист СССР Асанали Ашимов. – Он был старше меня на шесть с половиной лет, но разницы в возрасте мы не чувствовали. Меня в нём притягивали легкость характера, любовь к розыгрышам, детская непосредственность и готовность подхватить шутку.

Знаком я с ним настолько давно, что уже и не помню, когда и при каких обстоятельствах это случилось. Вспомнил! Он был министром здравоохранения, а я ещё довольно молодым актёром, когда записался к нему на приём по какому-то вопросу. С тех пор и задружились. Потрясающе оптимистичный человек, он ведь к любому мог найти подход.

Он был уже очень болен, когда я звонил ему в последние дни. «Как только потеплеет – сбор в «Матумбе» у Узакбая», – пообещал он. И, кажется, впервые мой озорной «сынок» не выполнил своего обещания.

Заветы доктора Шарманова

– Неважно, сколько лет ты проживешь на этой земле, – говорил академик при жизни. – Главное, оставить наследие для следующего поколения.

Продвигая свою идею – технологи­ческие продукты из кобыльего молока, он на равных «бодался» с бизнесменами, которые были моложе его на полвека. Он лучше их понимал, что будущее Казахстана не в нефти, а именно в таких ноу-хау.

После того как ему исполнилось 90 лет, патриарх отечественной медицины, раскрывая секреты своего активного долголетия, заявил следующее:

– Первое моё правило – я придерживаюсь здорового образа жизни адекватно возрасту. Ходьба каждый день – как минимум полчаса, 10-минутные приседания, чтобы не потерять гибкость суставов. «Что значит «адекватно возрас­ту»?» – спросят, наверное, меня. А то, что сейчас я отказался от многих своих былых увлечений и привычек. Допус­тим, раньше я бегал не менее часа, но теперь уже нет – сердце может не выдержать нагрузки, а ещё любил танцевать фокстрот и ­ча-ча-ча. Помнится, когда я от Казах­стана вошел в состав молодежной делегации Советского Союза для поездки во Францию, то именно мне пришлось отстаи­вать честь страны на танцполе. Но сейчас, увы, возраст. Очень долгое время, где-то около полувека, я начинал своё утро с обливания холодной водой. Но в нынешнем возрасте это увлечение может мне дорого обойтись, поэтому ежедневные гигиенические процедуры начинаю с прохладной воды, которую чередую с тёплой. Ну и соответствующее питание. Здесь принцип такой – можно все, но понемногу. А главное, ­повторюсь, питание должно быть разнообразным, насыщенным и белками, и углеводами, и жирами. Кстати, что касается жиров, особенно животного происхождения. Некоторые спрашивают, как справиться с тягой к жирной пище? Я отвечаю обычно так: «Да ешьте ради бога, гасить потребнос­ти организма в конкретных продуктах не есть хорошо, лишь бы это не превышало норму, ­иначе это может привести к атеросклерозу. Для каждого возрас­та питание должно быть своё, общее одно – разнообразие, то есть в нём должны присутствовать все элементы, которые необходимы для обмена веществ.

Хочу напомнить, что выражения типа «не хлебом единым жив человек» и «завтрак ешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу» возникли не на пустом месте. Это проверенная веками народная мудрость. Правильное потребление правильной пищи только на первый взгляд кажется простым. Казахов считают мясоедами, поэтому некоторым кажется, что можно обойтись без растительной пищи, но ничего подобного.

Просто энергию, конечно, можно набрать за счёт одних углеводов, но тогда будет идти нарушение принципа качества питания. Поэтому и говорят о сбалансированном питании. Белки не меньше 13–15%, жиры – около 30%, из них треть растительного происхождения, а все остальное – 50–60% – это углеводы. Такое питание, будучи адекватным, полностью покрывает потребности организма в энергии и защищает его от опасных внешних факторов, а также помогает сохранить нормальный вес. Стало быть, это предупреждение атеросклероза, диабета, рака, гипертонии, а кроме того, это нормальные сон, сексуальная активность, высокая умственная и физическая работоспособность. Одним словом, это качественная жизнь.