Социальная составляющая в ценообразовании на общественно значимых рынках правительство больше не интересует. С 12 апреля потребителей ждут новые цены на бензин и дизельное топливо.

Решение принято на заседании правительства 4 апреля. Его прокомментировал премьер-министр Алихан Смаилов как непростое, но вынужденное.

Если сейчас этого не сделать, уже в ближайшее время мы столкнемся с нехваткой топлива в объёме до 850 тысяч тонн,

отметил он.

Цены будут расти и дальше

На самом деле новость была ожидаемой, так как днём ранее её анонсировал исполнявший обязанности министра энергетики Болат Акчулаков.

В целях стабилизации внутреннего рынка ГСМ необходимо снизить ценовую разницу между Казахстаном и соседними странами. Поэтому мы должны пойти на сложный, но в то же время нужный шаг: повысить предельные розничные цены,

заявил экс-министр.

Речь идёт о том, что с 12 апреля они составят:

• на бензин марки АИ-92 и АИ-93 со 182-187 в зависимости от региона до 205 тенге за литр — рост на 11 процентов
• на дизельное топливо с 230-260 тенге в зависимости от региона до 295 тенге за литр для граждан Казахстана и 450 тенге за литр для транзитного транспорта

Ведущий авторской программы «Байдильдинов. Нефть», экс-советник министра энергетики Олжас Байдильдинов, уже несколько лет утверждающий, что стоимость энергоносителей в Казахстане несправедливо занижена и требует рыночной корректировки, в своём телеграм-канале прокомментировал новость:

«Десять тезисов по поводу повышения цен на бензин и дизель:

• Это не повышение и не рост цен. Это шаг к выравниванию до безубыточного уровня. Сейчас все топливо и энергия в РК убыточны
• Я публиковал много аналитики об этом. Делал это на протяжении нескольких лет. Впервые в РК опубликовал материал в 2019 году о том, что цены на топливо убыточны. Представил соответствующие расчеты
• Безубыточный уровень для Аи-92 в текущих условиях и при текущем обменном курсе составляет свыше 250 тенге. Летнее ДТ — свыше 350 тенге
• Приказ Минэнерго не устранит дефицит, не приведет к выравниванию цен с соседними государствами, а является промежуточным решением. Будет рост и в дальнейшем
• У добычи нефти, переработки, транспортировки во многом долларовая себестоимость. Соответственно, при снижении курса тенге экономика внутренних цен вновь ухудшится
• Сегодня государственные органы не понимают реального уровня потребления нефтепродуктов в стране. Это возможно лишь при устранении ценового дисбаланса с соседними странами (цены по периметру выше на 100-120 тенге и больше). Иными словами, при выравнивании цен мы можем увидеть «исчезновение» дефицита. Но это не точно
• Крупные НПЗ работают на пределе мощности. При этом потребление ежегодно растёт (в прошлом году было продано свыше 120 тысяч новых авто + серый импорт). Расширение ПКОП (Шымкентский НПЗ) завершится примерно в 2029-2030 годах. До этого времени дефицит на внутреннем рынке будет усиливаться
• Почему нет нового НПЗ или не расширили раньше? Ответы выше. Цены убыточны. Ни один инвестор не будет вкладывать деньги в убыточный проект. «КазМунайГаз» тоже не бездонная бочка. Тем более, что компания вышла на IPO
• Доля расходов на топливо в семейном бюджете невелика. Среднее авто на семью с расходом 10 литров на 100 км и пробеге 1000 км в месяц потребляет 100 литров бензина. Повышение на 20 тенге означает дополнительные расходы в размере 2 тысяч тенге на семью. Доля транспортных расходов по дизелю в перевозке фруктов и овощей из Алматы в Астану также невелика: не более 10 тенге за 1 кг. Доля топливных расходов незначительна в этих услугах/производстве. Цены на топливо не менялись последние годы, тогда как фрукты и овощи выросли примерно в два раза».

Семь пятниц на неделе

Отдельно эксперт высказался об аффилированности топливного рынка «с двумя известными в Казахстане» фамилиями:

Всех, кто твердил, что «когда государство вернет контроль над отраслью, цены снизятся», попрошу признать свою ошибку: сегодня 80% оптового рынка нефтепродуктов контролирует «КазМунайГаз», НПЗ также в собственности КМГ, государство контролирует и опт, и розницу. Ну и где ваше снижение цен?

Но мы никак не могли обойти стороной ряд довольно существенных моментов, связанных с рынком ГСМ в Казахстане — прежние заявления чиновников и принятые ими решения. В принципе, казахстанское правительство давно ведёт себя в лучших традициях идеальной «переобувочной» — непредсказуемо и беспощадно.

Вот, например, 7 июня 2022 года на правительственном часе в мажилисе первый вице-премьер Роман Скляр так и сказал: «Дефицита ГСМ, в том числе дизельного топлива, не наблюдается». И в июле, под ворчание производственного сектора государство установило предельные розничные цены на ГСМ на ближайшие шесть месяцев. 10 января 2023 года эти цены на весь остаток года правительство оставило прежними. Но после выборов все изменилось.

Мы поинтересовались у Олжаса Байдильдинова, как в вопросе с госрегулированием цен на ГСМ можно понимать непредсказуемость в принятии решений?

— Январский приказ (2023 года — ред.) был продолжением приказа, действие которого закончилось. В марте 2023 года был приказ по регулированию оптовой реализации — это достаточно новая мера для Казахстана. Государство таким образом регулирует и оптовые цены, и предельные розничные.

Те АЗС, которые находятся в отдаленных регионах и которые не смогут укладываться в эту дельту между предельным оптом и предельной розницей, по сути, будут вынуждены уйти с рынка, и мы можем увидеть дефицит в каком-нибудь отдаленном районе, где нет возможности уложиться в эту себестоимость.

Несправедливый ценник

— И тем не менее с января до апреля прошло не так много времени, а правительство изменило собственное решение?

— Как я уже говорил, нынешнее повышение цен не является последним, так как оно не устраняет проблему дефицита и дисбаланса цен между соседними странами. Подчеркну ещё раз, у добычи нефти, переработки, транспортировки долларовая себестоимость. Здесь нет фактора, что цены растут в тенге. В тенге цены стагнируют.

Когда Касым-Жомарт Токаев был премьер-министром в начале 2000-х, и сейчас, когда он возглавляет Казахстан, цены на бензин одинаковые. В долларовом эквиваленте это порядка 40 центов. Все это время цены были либо низкими, либо даже падали

При том, что себестоимость в долларах росла. И основная причина роста цен — не только какие-то аппетиты нефтяников или жадность участников рынка. Она заключается в том, что национальная валюта постоянно падает. Соответственно, вырастает себестоимость в производстве любых товаров на территории Казахстана. Фрукты и овощи за последнее время подорожали примерно в два раза, тогда как топливо реализовалось по тем же старым ценам.

Значительной взаимосвязи между инфляцией и ростом стоимости ГСМ нет. Сегодня премьер-министр обозначил цифру — менее 1%. Это я повторяю несколько лет подряд. Вклад топлива в инфляцию не велик. Топливные расходы в семьях и у участников рынка небольшие, проблема преувеличена.

И я точно вам говорю — апрельское повышение цен на ГСМ не последнее. Будет ещё. Потому что объективно 92-й бензин должен стоит более 250 тенге, сжиженный газ — более 170 тенге, природный газ должен вырасти в цене в три раза, электроэнергия — в два раза, отопление — в три раза. Это уровень цен, к которому мы рано или поздно придём. Недостаток инвестиций в отрасли приводит к дефициту, что мы видим по всем показателям. Это видно даже на примере воды в Астане, которая сейчас, по сути, является дефицитной.

Бедные нефтяники

— В таком случае какой смысл в таком госрегулировании цен вообще?

— От него нужно отказаться, я считаю, но государство пока ещё не готово это сделать. Мы видим, что оно регулирует опт, предельные розничные цены, но в планах есть и предельная цена на нефть, которая будет поступать на НПЗ.

И подчеркну ещё раз — это не частные компании влияют на нефтяной рынок, поскольку сейчас 80% оптового рынка нефтепродуктов и все крупные НПЗ контролируются «КазМунайГазом», это государство пытается сбалансировать рынок. Но в условиях убыточности цен и их дисбаланса с соседними странами это сделать невозможно.

Нефтяные компании поставляют нефть на внутренний рынок по 20 долларов за баррель при средней отраслевой себестоимости порядка 40 долларов. То есть поставляют не просто в 3-4 раза ниже мировых цен, а в убыток

Естественно, долго это продолжаться не может — рано или поздно эти цены будут расти.

— Летом 2022 года первый вице-премьер Роман Скляр сказал, что дефицита топлива в Казахстане нет. Проходит несколько месяцев, и мы видим прогнозный дефицит в объёме 850 тысяч тонн. Как так?

— Дефицит по дизельному топливу был всегда, это неправильное интерпретирование или, может быть, неправильно поставленный вопрос. Мы с 2017 года, до модернизации НПЗ, ежегодно из России импортировали порядка 600-700 тысяч тонн дизельного топлива. После модернизаации НПЗ импорт сократился до 200-300 тысяч тонн, включая зимнее ДТ, которое в Казахстане не производится в нужных объёмах в силу специфичности продукта.

Кроме того, есть сезонные всплески потребления — в период, например, тех же посевных или уборочных работ. Так что дефицит дизельного топлива был всегда. Мы себя полностью им никогда не обеспечивали.

По индикативным планам 2023 года, мы импортируем из России порядка 700-800 тысяч тонн. Я писал об этом в своей аналитике. То есть мы сейчас вернулись к домодернизационному уровню 2017 года — дефицит не устранили. Продолжается отток ГСМ из страны

При этом, как мы видим, промышленность или сельское хозяйство по производственным показателям сохранили прежние объёмы. Особого роста сельхозплощадей не было, промышленность гигантскими темпами не росла, а потребление энергоносителей ежегодно растёт на 200-300 тысяч тонн. Так что ситуация с дефицитом будет ухудшаться. До 2030 года как минимум мы будем зависеть от импорта из России.