После кредитной амнистии 2019 года портфель микрофинансовых организаций в Казахстане вырос в 3 раза. Почти половину составляют микрозаймы «до зарплаты».

Когда президент Касым-Жомарт Токаев своим указом «простил» банковские долги социально уязвимых казахстанцев, то недвусмысленно дал понять — акция разовая, и этим категориям надо бы ограничить доступ к кредитованию. В 2020 году такие меры правительством были приняты. Законодательно для граждан с доходом ниже прожиточного минимума кредитование запрещено. Однако с того времени ежегодно растёт число микрозаймов в МФО, причём 39% из них — PDL займы в размере до 50 МРП, которыми люди часто перебиваются до зарплаты.

«И остави нам долги наша»

В частности, Ассоциация финансистов Казахстана в 2020 году приводила статистику заемщиков. И исполнительный директор Первого кредитного бюро Асем Нургалиева тогда констатировала факт, что ежегодно в систему кредитования приходит до 500 тысяч новых заемщиков со средним размером займа в 303 тысячи тенге. 56% кредитов на тот момент были беззалоговыми. Из 25 трлн тенге общего кредитного портфеля по стране, включая банки, квазигоссектор и МФО, на долю последних приходились лишь 374 млрд.

По данным, которые на днях привёл финансовый риск-менеджер Берик Бейсенбеков, по состоянию на 1 октября 2022 года портфель МФО составил уже 947,6 млрд тенге. Из них 924,8 млрд — займы физическим лицам. То есть по сравнению с 2020 годом портфель МФО вырос почти в три раза.

Портфель физических лиц за девять месяцев 2022 года вырос на 29% — с 718 до 924,8 млрд тенге. Но динамика NPL (просроченные займы — ред.) выглядит более удручающей — рост с начала года составил 38%,

отметил эксперт.

Возникает резонный вопрос — куда смотрит государство, если бесконтрольное кредитование «до зарплаты» неминуемо ведёт заемщиков к кредитной кабале и, как следствие, к социальной нестабильности? А государство за последние три года после кредитной амнистии значительно ужесточило регулирование деятельности МФО, но, оказывается, и этого мало.

Исполнительный директор аналитической компании DM Technology Эльдар Шамсутдинов считает, что действия Агентства по регулированию и развитию финансового рынка правильные, но запоздалые. И сейчас в сфере потребительского кредитования назревает новая «бомба» — проблемные автокредиты.

Кредитная кабала

— Эльдар, недавно по инициативе Агентства ужесточены требования к МФО: соблюдение коэффициента достаточности собственного капитала k1 в 2,5 раза, введение максимального лимита доли NPL, равного 20%, распространение требований по расчету коэффициента долговой нагрузки заемщика на все микрокредиты, снижение предельного размера вознаграждения по микрокредитам до 20% с лимитом ежедневной ставки не более 1% в день. Принятые меры снизят долговую нагрузку на население или нет?

— В 2018 году, когда создавали ассоциацию «ФинТех» под председательством нынешнего депутата мажилиса Ерлана Смайлова, которых в экспертном сообществе назвали просто ростовщиками, мы говорили, что кредитные товарищества, не желавшие относить себя к МФО и таким образом уходившие от регулирования, наносили весомый вред экономическому положению заемщиков. Потому что доступность кредитов и кредитная вакханалия, которую устроили эти товарищества, была очень опасна. Достаточно было однажды оказаться в сложном экономическом положении, взять кредит в МФО, и человек попадал в кредитную кабалу, вырваться из которой было очень сложно.

Люди реально платили по 9 тысяч (!) процентов годовых. Мы тогда говорили, что это нужно останавливать, регулировать и подводить под единый стандарт,

чтобы у банков и МФО был одинаковый уровень предельной ставки вознаграждения, чтобы операции по рефинансированию и пролонгации займов пресекались во избежание образования финансовых пирамид.

И тогда мы столкнулись с жесточайшим лобби — депутаты сами продвигали МФО. Мне в руки попал законопроект, создателем которого стал Смайлов, которым лоббисты хотели не ограничивать предельную ставку вознаграждения до 56% годовых, а ограничить переплату по займу. Законопроект был благополучно свернут, так как подсветили всех персонажей, к нему причастных, подняли шум, и депутаты не захотели нести репутационные риски.

Постепенно тема затихла, и все кредитные товарищества подвели под единые стандарты МФО.

Это и отразилось на росте кредитного портфеля в три раза, который вы отмечаете. Просто в 2020 году ещё не все МФО отчитывались, а когда начался отзыв лицензий и воздействие прочих регуляторных мер, мы увидели реальное положение дел.

То, что сейчас делает агентство, очень разумный подход, но запоздалый, потому что портфель действительно большой. И дело даже не в его размере, а в количестве займов в нём. Они все маленькие.

Был бы закон, противоядие найдётся

— 39% — мелкие кредиты «до зарплаты» в размере до 50 МРП.

— Нужно смотреть, сколько там заемщиков. Тем более, просроченные кредиты свыше 90 дней на уровне МФО проще списывать. Они быстро передают их в свои коллекторские агентства и дочки. Банкам прятать проблемные займы куда сложнее — регулирование жестче.

Почему у МФО регулирование проще, чем у банков? Потому что они рискуют только своим капиталом и заемными средствами,

поэтому очень долго отношение к ним было как к обычным компаниям, не несущим рисков. Но их недооценивали с точки зрения больших социальных рисков

Потому что люди, которые берут 50 тысяч тенге и не могут их вернуть, это социально уязвимые слои населения. А когда человеку нечего терять, это угроза для государственного устоя.

— В 2019 году президент, принимая указ о кредитной амнистии, чётко сказал принять меры по ограничению доступа этой категории заемщиков к потребительскому кредитованию. И меры были приняты поправками в законодательство. Безработным кредиты вообще запретили. Так откуда новые эти проблемные заемщики мелких сумм до зарплаты? На МФО ужесточения не распространились?

— Безработных переквалифицировали в «работных» под статусом «самозанятых» и все. МФО — коммерческие организации, они смотрят на вероятность, с которой заемщик вернет долг. И у них действует такая бизнес-модель, что одного положительного заемщика с вероятностью рассчета в 90% хватает, чтобы прокредитовать троих отрицательных с вероятностью 50 на 50 за счёт высоких процентных ставок.

И МФО научились обходить действующие в стране ограничения по ставке вознаграждения не более 56% через различные допкомиссии, пролонгации

Один и тот же заем пролонгируется несколько раз, но всякий раз его оформляют как новый заем, и ставка становится больше, чем 56% годовых. В этой математике МФО ничего сложного нет, но регулятор смотрит на все это сквозь пальцы.

Социальный автомобильный взрыв

— Значит принятые государством меры к МФО никакие?

— Это эволюционный процесс, к сожалению. Очень долго регулятор считал МФО угрозой только для финсектора. Но не учитывался социальный фактор. Он был непонятным. Агентство — не министерство труда, с чего ему вменять в обязанность наблюдать за социалкой? Это было рационально, но, как теперь видно, подход должен быть всё-таки комплексным. Изучили и увидели проблему.

И так называемая реабилитация проблемных заемщиков путём обнуления их кредитной истории тоже сыграла роль в росте кредитного портфеля МФО

На самом деле за вполне рабочими схемами контроля за МФО нужно наблюдать и мониторить. Если МФО самостоятельно может рисовать показатели, но некому проверять их достоверность, значит схема государства нерабочая. Как можно проверить просроченные кредиты МФО, если там легко манипулируют отчетностью? Тем более, все текущие поправки и ужесточения касаются только беззалоговых кредитов.

А проблема же не только в них. Сейчас реальной проблемой становятся автозалоги. И все молчат только потому, что у этих кредитов есть обеспеченность в виде автомобиля. Но надо учитывать психологию нашего населения. Люди не готовы отдать за долги свою машину. Для многих автомобиль — это средство выживания. И если единственное жилье хоть как-то законом защищено от изъятия, с автомобилями все сложнее.

Кстати, в этом портфеле почти из триллиона тенге сидят в том числе и автомобили. Но по автокредитам даже не все отчитываются, так как статистика автокредитования подается вместе с потребительским. Они в одной графе, но никак не разделены. И когда агентство проведет работу по обнародованию таких данных, мы увидим ещё одну удручающую картину.