Предсказываемой многими политологами и экспертами отставки правительства после нынешнего послания президента народу не случилось. Однако Касым-Жомарт ТОКАЕВ все же перестраивает структуру правительства, создавая новые министерства, увольняя и назначая новых руководителей госструктур. Насколько эффективной окажется новая конфигурация власти? Об этом наш корреспондент побеседовал с политологом Данияром АШИМБАЕВЫМ.

- Данияр, как вам послание?

- Большинство тезисов не новы. О чем-то говорится многие годы, о чем-то — даже десятилетия. Заметьте, глава государства не давал никаких оценок: что что-то было провалено, а что-то перевыполнено. Он просто поставил текущие и на перспективу задачи. И это очень контрастирует с тем, как буквально накануне послания премьер Алихан СМАИЛОВ отчитывался перед партией AMANAT в мажилисе, что у нас все выполнено и перевыполнено. Получается, что президент ставил и те задачи, о героическом выполнении которых правительство уже отчиталось.

- Как вы подметили, большинство тезисов повторяются из послания в послание. С чем это связано?

- Справедливости ради стоит отметить, что, хоть и возникает ощущение хождения по кругу, определенная динамика все же есть. Но проблема в том, что не решаются базовые, системные вопросы. И президент вынужден уже в который раз ставить одни и те же задачи. Те же “тарифы в обмен на инвестиции”, геологоразведка, развитие логистики, поддержка МСБ, кредитование экономики, развитие обрабатывающей промышленности и так далее — все это мы уже неоднократно слышали. В этот раз послание представляет собой эдакую сборную солянку из предыдущих посланий, стратегий и программ, из которых выбрали наиболее актуальные и до сих пор не выполненные задания.

Помните, два года назад с большой помпой вводили новую систему государственного планирования? Были приняты новый национальный план развития, национальные проекты, которые в этом году вдруг стали куда-то пропадать. До этого также “пропали” госпрограммы. Правительство в этом году все свои доктрины и концепции переписало на 2029 год. А теперь президент говорит, что надо ограничиваться трёхлетним сроком планирования.

Видимо, понимая, что долго­срочное планирование нашим чиновникам не под силу, он выбрал из ранее обозначенного наиболее важные вопросы и заново поставил их перед исполнительной властью. Токаев провел своего рода работу над ошибками, но в свойственной ему манере воздержался от резкой критики. Поэтому, возможно, и возникает ощущение дежавю.

Из нового, что я активно приветствую, — это создание отдельных министерств транспорта и водных ресурсов. Это решение назрело давно, поскольку слишком много важных вопросов у нас находится внутри раздутых “суперминистерств”, в которых постоянно меняются министры, а вице-министров вообще уже никто не запоминает, потому что они как перчатки — снашиваются моментально. Пусть будет больше министерств, но компактных и специализированных, чем та каша, которая у нас была и где-то ещё есть. Это, на мой взгляд, наиболее оптимальное решение. Остаются вопросы относительно Министерства нацэкономики и Агентства по стратегическому планированию и реформам (АСПиР), которые друг друга дублируют, как планировщики-перепланировщики, но, думаю, они тоже будут в скором времени реформированы.

Сейчас многое зависит от того, какова будет теперь система мониторинга и контроля, о модернизации которой также объявил глава государства. Потому что качество исполнения предыдущих программ, особенно в части экономики, социальной сферы, на мой взгляд, очень слабенькое. Достаточно вспомнить недавнее выступление главного аудитора Натальи ГОДУНОВОЙ в парламенте.

- Не идёт ли решение президента о создании новых министерств вразрез с его же поручением сократить количество чиновников, которое он дал в 2020 году?

- У нас министерства сильно укрупнили в 2014 году, упразднив госагентства. Причём это прописали даже в Конституции — сейчас заново создать агентства при правительстве уже нельзя без изменения Основного закона. В итоге возникла каша буквально во всех сферах. И вот теперь этот вопрос постепенно решается: ранее были созданы министерства торговли и индустрии, экологии и природных ресурсов, воссоздали МЧС, АСПиР, повысили статус агентств по финмониторингу (АФМ) и по защите и развитию конкуренции (АЗРК) и так далее.

На мой взгляд, когда важные вопросы находятся внутри сверхкрупных министерств, уровень их решения падает. К тому же у нас большинство реорганизаций проводилось бездумно. Вспомните, относительно недавно с большой помпой создали агентства по защите прав потребителей, по защите конкуренции и по регулированию естественных монополий. Позже, при реорганизации правительства в 2014 году, все эти три агентства объединили в один маленький комитет. Возникает вопрос: если реформа была настолько важной, как их могли утрамбовать в одну структуру? Потом комитет все равно разделили, но статус восстановился только у АЗРК. Вот такие массовые непродуманные реорганизации создают только хаос.

Что касается численности гос­аппарата, то на фоне объявления о сокращении числа чиновников правительство не так давно засекретило данные по штатной численности министерств и акиматов. Недавно Смаилов отчитался, что на 15 процентов оптимизировали число госслужащих. Но по сравнению с каким периодом? На сколько — в цифрах, а не в процентах? У нас создали три области и несколько районов. Понятно, что количество чиновников выросло. Но на сколько, мы этого не видели.

Механическое сокращение аппарата ещё со времен Ленина является мантрой для власти и общества. Но вопрос не в количестве, а в качестве. Сейчас этот вопрос ДСП — под грифом “Для служебного пользования”. И единственный не секретный орган в этом плане — аппарат правительства, причём в нём дважды увеличивалась штатная численность за счёт расширения государственной фельдъегерской службы. А это вообще смешно: в условиях цифровизации у нас вырастает число фельдъегерей, которые возят служебную почту! Если профильные органы не могут обеспечить цифровизацию и защиту информации, то давайте проверим, как эти органы на самом деле работают.

- Многие ожидали и даже предсказывали, что после послания правительство обязательно уйдет в отставку. Но этого не произошло. Сменились только три-четыре министра. С чем это связано?

- Зульфию СУЛЕЙМЕНОВУ неоднократно подвергали критике и за лесное хозяйство, и за водное, и за экологию. Пока неизвестно, получит ли она какое-то новое назначение, но претензий к её работе было много.

Кроме того, сейчас все говорят, что в обществе доминируют негативные настроения. И понятно, что это камень в огород теперь уже бывшего Министерства информации и общественного развития во главе с Дарханом КЫДЫРАЛИ, которое за полтора года, возможно, не успело себя проявить в полной мере, как того требовал глава государства. Поэтому, наверное, было принято решение объединить культуру и информацию в один блок и сделать более сильное идеологическое ведомство, на которое перебросили опытную Аиду БАЛАЕВУ, которая энергично и эффективно занималась этими же вопросами в администрации президента.

А что касается Асхата ОРАЛОВА, он, считаю, мог бы перейти замом в новое министерство, объединившее в себе культуру и СМИ. Сейчас ему просто не хватило политического веса.

А выделение туризма и спорта в отдельное ведомство требует сильного руководителя, поскольку с туризмом у нас извечная проблема. Поэтому назначение в соответствующее министерство Ермека МАРЖИКПАЕВА считаю правильным решением. Он хорошо себя показал на посту акима Акмолинской области. То есть сферу усилили опытным практиком.

Но вакансий ещё много. И какие будут дальнейшие контуры реорганизации, никто пока не знает. К тому же, судя по кадровым назначениям, в этом вопросе — рискну заметить — все же присутствует элемент некой спонтанности.

К примеру, 1 сентября в администрации президента освободили от должности человека, назначенного на этот пост 17 августа. Один из бывших замруков только через день был назначен советником. Почему его сразу не перевели на другую работу — вопрос. Точно так же и со Светланой ЖАКУПОВОЙ: 29 августа её принимал президент и давал поручения как уполномоченному по правам социально уязвимых категорий населения, а уже 2 сентября она становится министром труда и социальной защиты населения. И даже если посмотреть по порядку публикаций указов на официальном сайте президента, то можно заметить, что о них сообщали не по нумерации.

И то, что многие вакансии не заняты, а многие назначения ещё не проведены в первые два дня, может свидетельствовать о том, что решение о реорганизации родилось буквально в самый последний момент и корректируется по ходу.

- И все же, почему не произошло отставки правительства, к деятельности которого было немало нареканий?

- Вопрос — кем заменить. И думаю, что на него до сих пор нет ответа. На мой взгляд, явный претендент на пост премьера — Серик ЖУМАНГАРИН. Но пока его решили оставить на уровне вице-премьера. Из акимского корпуса высоко оценивается работа Нурлана НОГАЕВА, Ерболата ДОСАЕВА и Жениса КАСЫМБЕКА, но тоже возникает вопрос: кем их заменить в Мангистауской области, Алматы и Астане? Наверное, поэтому президент отложил вопрос смены правительства на какое-то время.

Но я не думаю, что кабинет министров Алихана Смаилова долго протянет, потому что уровень его критики неуклонно растёт. И отставка правительства могла бы перезагрузить настроения в обществе. Правительство непопулярно и авторитетом не пользуется. Но пока что те люди, которые могли бы составить новый кабмин, ещё не набрали достаточного веса. Многие тяжеловесы ушли, а оставшиеся кадры никак не могут набрать вес — ни товарный, ни политический.

Поэтому, полагаю, президент решил перетряхнуть нынешний состав и освежить ситуацию прак­тиками. Пока картина складывается таким образом: президент провел работу над ошибками, часть вопросов решил уже сейчас, часть отложил на потом, чтобы посмотреть, как будет работать новая конфигурация. Некоторые решения очень хорошие, некоторые вызывают вопросы. Но всю эффективность комбинации можно будет оценить только после её завершения.

- И когда это произойдет?

- Я думаю, в течение нескольких дней.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, Алматы