Парень из Шымкента, 18-летний Максим Войнюш, летом 2024 года разбился на скутере и посмертно стал донором для четырёх человек. После смерти у него изъяли печень , почки, лёгкие и сердце. Семья Максима дала интервью Kursiv.Media, в котором рассказала о трагедии, об увлечениях Максима, о трансплантации, а также про травлю в соцсетях.

Сестра Максима Евгения Войнюш рассказала о том, как произошла авария, в которой её брат разбился на скутере.

«Максим, получается, заворачивал за автобус по проезжей части. А он (автобус — прим.ред.) сдавал назад. И Максим… там секунды, он бы не вывернул. Так и произошло», — сказала она и добавила, что его приводили в чувства, делали искусственное дыхание. Потом Максим задышал, сел, за голову схватился. И от боли обратно упал. У него был огромный перелом, большая гематома и отек мозга.

Евгения Войнюш сказала, что для семьи это большое горе и потеря. «Потом мы домой старались никого не приглашать, у нас мама инвалид. В спальню Максима заходят только друзья. Мы туда вообще не можем зайти. Сейчас более-менее полегче стало. Максим очень хороший мальчик был, со школы хорошо учился, шахматами занимался, потом увлекался авиамоделированием, самолёты конструировал, летал, на полёты ездил».

По её словам, Максим с первой стипендии в колледже купил себе первый скутер. Чинил его, ремонтировал, продал, потом ещё один купил. Как обычно, Максим 15 июля, в этот день друг привез скутер. Они его чинили. Первый на нём поехал хозяин скутера, проехался, проверил все ли нормально. Потом Максим сказал: «Я тоже поеду». Он выехал и больше домой не вернулся, рассказала Евгения Войнюш.

«В реанимации лежал он. На третий день ему сделали ЭЭГ, прогнозы неутешительные. Из-за перелома, из-за отека мозга, кома три (третьей степени — прим.ред.). Собрали нас. По законодательству после смерти головного мозга отключают от всех аппаратов кроме ИВЛ. Там уже считанные дни, когда будет остановка сердца», — сказала она.

Отец Максима Игорь Войнюш рассказал про увлечения сына и про решение о трансплантации

«Я часто думаю о нём. Вот так пацан жизнерадостный был. Всегда с улыбкой. Мы с ним часто тоже дома — сидели и играли в шахматы. (…) Любитель техники. Я его как-то на работу взял, что заработал, я ему добавил. И там ещё с колледжа он стипендию получил и купил себе первый скутер. На нём ездил, катался. Да, действительно. Горе, большое горе. Ну а если не дадим согласие (на донорство — прим.ред.), то у кого-то тоже будет горе. (…) Люди думают, что медицина у нас продажная. Коррупция. Но я бы не сказал, что это так. Потому что пока Максим в коме лежал, практически сутками мы там жили эти девять дней. Видели, как это все происходит, как врачи относятся к своим пациентам, к людям, к казахстанцам. Не надо думать о плохом и писать в соцсетях плохое», — сказал он.

Также в ролике Kursiv.Media рассказывается о том, как развивается трупное донорство в других странах, о презумпции согласия и реакции родственников потенциальных доноров, о бойкоте соседей и травле в социальных сетях.