Самодельная маска, топор и нож – вот что принёс в школу петропавловский девятиклассник вместо книжек. Итог похода «за знаниями» – ранение трёх старшеклассников. Для Казахстана этот случай беспрецедентный, в то время как в соседней России акты насилия в школах происходили неоднократно. Это заставило правительство страны задуматься о безопасности школьников. Если сегодня ученики приходят в школу с холодным оружием, завтра вполне могут прийти и с огнестрельным…

Спасай себя сам

Как честно признались в администрации СШ №4, где все случилось, пронести орудия расправы в школу было нетрудно: на входе в учреждение отсутствуют турникеты и металлоискатели. Охраны как таковой тоже нет. За безопасность в школе отвечал вахтер — он следит за тем, чтобы в здание не заходили посторонние, и в сложившейся ситуации это звучит как насмешка, ведь остерегаться нужно было своих.

Единственное, что должно было гарантировать безопасность детей и учительского персонала, это камеры, установленные на входе, и визуальный осмотр детей. В таком случае, конечно, возникает вопрос — как ученик смог протащить в школу топор, ведь он не размером с лобзик. С другой стороны, учитывая вес и объём школьных портфелей, это не удивительно.

Так или иначе, нож и топор всё-таки оказались на территории школы, и 9-классник умело ими воспользовался. Трое детей получили ранения. Двое из них находятся в больнице с колотыми ранами. Неизвестно, сколько ещё могли пострадать, но несовершеннолетнего террориста задержали. Заслуга эта не подоспевших вовремя правоохранителей, а самих школьников и учителей.

Эффект Колумбайна

Попытка массово расправиться над учащимися школы стала поистине сенсационной для Казахстана. Этот случай послужил поводом для инициации проверок, которые, по идее, должны были случиться ещё тогда, когда инциденты произошли в соседних странах.

Конечно, самый громкий пример нападения на школу, можно назвать трагедию в Колумбайне 1999 года. Тогда в штате Колорадо двое старшеклассников, вооруженные обрезами, убили 13 и ранили 24 человек. Сделав дело, они и сами покончили с жизнью, застрелившись. С тех пор по всему миру произошло немало аналогичных случаев.

Самый близкий к Казахстану и всему СНГ связан с «пермским стрелком» Тимуром Бекмансуровым. В сентябре 2021 года он пришел в университет с огнестрельным оружием и лишил жизни шестерых. До того, как совершить преступление, слетевший с катушек «колумбайн» сообщил о своих замыслах в соцсетях, но никто не верил в серьёзность его намерений.

Несмотря на то, что коллектив учебного учреждения сработал как надо — директор по громкой связи оповестил всех об опасности, преподаватели закрыли свои классы, забаррикадировали двери и спрятали подопечных, нажали тревожную кнопку, а правоохранители оперативно прибыли на место — трагедии миновать не удалось. Это говорит о том, что одними турникетами и тревожной кнопкой вопросы безопасности не решить.

Врата в преисподнюю

Одно из самых незащищенных мест в учебных учреждениях – вход. Судя по тому, что казахстанские школы все ещё не обзавелись охраной, возможности приставить её нет.

В то время как в Израиле, небольшой по сравнению с Казахстаном стране, этот вопрос давно налажен. Начиная с 70-х там установили правила, согласно которым в каждой школе должна быть вооруженная охрана. Специально подготовленные люди не только знают в лицо каждого школьника и родителя, но и могут стрелять на поражение, если кто-то из посторонних не подчиняется их требованиям. При этом оружием владеют не только охранники, но и учителя, у которых есть на него разрешение.

Ещё один способ предотвратить трагедию – отслеживание соцсетей. На сегодняшний день в этой сфере немало профессионалов, знающих своё дело, но они заняты наблюдением за более абстрактными угрозами: к примеру, за политическими взглядами граждан. Если бы специальные службы более внимательно следили за интересами школьников, открыто пропагандирующими деструктивные идеи, многих трагедий можно было избежать. Конечно, сажать учеников за одно упоминание Колумбайна не стоит, но разобраться в причинах таких интересов необходимо.

Война с «тихушниками»

Как можно проследить в каждом случае скулшутинга, личности нападающих на школы чем-то схожи. Как правило, до трагедии они стоят на психиатрическом учёте, потом срываются. Так было и в случае петропавловского «лесоруба». До инцидента юноша был «тихушником», не вызывал особых хлопот у родителей и учителей, но до того, как взять в руки оружие, стоял на учёте с диагнозом «депрессия». То же можно сказать и о «пермском стрелке», но у того «букет» психических расстройств пышнее, его признали психопатом с возможными задатками шизофреника. До того, как пойти на крайний шаг, оба они, по мнению специалистов, сдерживали внутреннюю агрессию, что в конечном итоге сказалось.

Это обнажает и другие пробелы в охране детей. Можно выделить средства, приставить охрану, но это не гарантирует, что очередной подросток откажется от идеи захватить школу. Популярность подобных случаев могла бы сократить грамотная работа школьных психологов.

В казахстанских учебных заведениях их обычно немного — один-два на толпу детей. Вызывает вопросы и компетенция этих специалистов. В школу устраиваются работать те, кто получил специальность «педагог-психолог». По сути, такой человек может преподавать, но может ли консультировать? Даже если может, учитывая место работы, тут же встает вопрос о конфиденциальности. Часто специалист вынужден быть информатором директоров и других проверяющих органов.

Меры наказания

На мгновение предположим, что в школах научились справляться с вооруженными выпадами учеников. Вопрос — как за это наказывать?

Так повелось, что даже за самые тяжкие преступления казахстанские законы дают детям поблажки. 15-летнему «лесорубу» из Петропавловска за покушение на убийство светит не более 10 лет. Сколько в итоге ему вменит суд, неизвестно, как и то, стоит ли учитывать возраст нападавшего. Как показывает мировая практика, подобные личности осознают степень содеянного и идут на «духовную» поправку крайне редко. В большинстве своём опыт насилия становится лишь началом кровавой карьеры…