Почему курс тенге качается, его девальвируют, а вот валюты наших соседей гораздо в меньшей степени подвержены этим напастям? Отвечает известный экономист Айдархан Кусаинов:

«Китай начал резко укрепляться по ППС с 2006-2007 года? во многом по политическим соображениям. К этому моменту давление на Китай выросло до такой степени, что «мировое сообщество» всерьёз и активно искало международные юридические варианты обязать их укреплять юань.

Мы плюс-минус сравнялись по паритету покупательской спососбности с РФ уже лет 10. (тут данные до 2020 года). Но: рынки несопоставимы, доходы несопоставимы, у них производства (крупномасштабные с экономией масштаба) есть, а у нас были, но теперь нет.

Чтобы нам выходить на эти рынки или хотя бы восстановить производства, нам нужен запас по себестоимости — мы должны быть хорошо дешевле них макроэкономически и тогда появится ниша для всего остального.

Ещё один момент. Когда-то давно, в 1999-2000 курс 5 тенге за рубль давал какие-то шансы побороться. В 2019-2020 курс в 6 тенге за рубль уже даже не преимущество, а «равенство», то есть с учетом вышеприведенных аргументов — это проигрыш. В 2023 думаю, что уже и 6,5 -7 тенге за рубль это медленный, но гарантированный проигрыш, а 8 — этакая стагнация, без шансов на развитие, что по сути тот же проигрыш.

А если все вместе, то на этих графиках ответы на множество вопросов, например,:

• почему мы ничего не производим,
• куда делились наши заводы (они переделаны под ТРЦ),
• почему наши темпы роста 2-4% (5% это грандиозный успех) уже 10 лет,
• почему мы живем от девала до девала, а сум и сом и, кстати, рубль после 2014 года (75-80, кроме суперфорсмажора 2022, причём в форсмажоре он не девальнул, как все в мире ожидали, а наоборот укрепился) стабильны и устойчивы
• почему каждый новый девал ни к чему не приводит?

Ну дальше вопрос уже без ответа пока: так и продолжим, либо всё-таки что-то поменяем?